«Человек в железной маске» — кто он?

«Человек в железной маске» стал источником массы предполо­жений с того самого момента, как был вначале заключен во фран­цузской крепости Пиньероль в Савойе. Когда в 1698 году его перево­дили в Бастилию, крестьяне старались хоть мельком увидеть этого человека, и каждый по-разному описывал его: низкий и высокий, светловолосый и темный, молодой и старый. Иные даже утвержда­ли, что это был не мужчина, а женщина.

Обладая столь ничтожным количеством противоречивых фактов, все, от Вольтера до Бенджа­мина Франклина, придумывали каждый свою теорию для объясне­ния истории «человека в железной маске». Согласно наиболее попу­лярной теории предполагалось, что «Маска» (как его иногда называ­ли) был братом-близнецом Людовика XIV, приговоренным к заклю­чению, дабы избежать любых разногласий в споре, кто является ис­тинным претендентом на трон. В одном из вариантов этой теории приводятся доказательства, что у «Маски» были потомки и он был связан скрытым родством по королевской линии. В памфлете, выпу­щенном в 1801 году, утверждалось, что сам Наполеон был потомком «Маски», — слух, который император и не отрицал, так как он толь­ко укреплял его положение.

История «Маски» даже вдохновила поэтов, прозаиков и драма­тургов. В 1848 году Виктор Гюго начал создание пьесы «Близнецы», но когда выяснил, что Александр Дюма уже разработал этот же сю­жет, то, несмотря на то что два акта уже были написаны, отказался от продолжения работы. С тех пор история «Человека в железной мас­ке» для нас связана с именем Дюма. Успех его романа подкрепил идею, что «Маска» была связана с королевской фамилией, и эта тео­рия сохранилась до сих пор, несмотря на то, что с конца XIX века загадки «человека в железной маске» не существует. Она была разгадана экспертом шифровального отдела французкой армии Этьеном Базери. Итак, всё по-порядку:

Одним из наиболее ярких примеров шифров XVII века был «великий шифр» (иногда употребляется термин «дипломатический шифр») Лю­довике XIV. «Великий шифр» применялся для зашифровывания наиболее сек­ретных сообщений короля, скрывая детали его планов, замыслов и политических интриг. В одном из этих сообщений упоминалась од­на из наиболее загадочных личностей во французской истории, че­ловек в железной маске, но стойкость «Великого шифра» означала, что сообщение останется нерасшифрованным и непрочитанным в течение двух столетий.

«Великий шифр» был придуман Россиньолями, отцом и сыном, Антуаном и Бонавентуром. Антуан впервые приобрел известность в 1626 году. Ему передали зашифрованное письмо, захваченное у курь­ера, пробирающегося из осажденного города Реальмон, и к концу дня он дешифровал его. Из письма стало ясно, что армия гугенотов, которая удерживала город, находится на грани гибели. Французы, которые до этого не подозревали об отчаянном положении гугено­тов, вернули письмо вместе с его расшифровкой. Теперь гугеноты знали, что их противник не отступит, и немедленно сдались. Так по­беда французов явилась результатом дешифрования.

Могущество криптографии стало очевидным, и Россиньоли получили высокие должности при дворе. После службы у Людови­ка XIII они продолжали трудиться криптоаналитиками и при Лю­довике XIV, на которого их работа произвела такое впечатление, что он предоставил им кабинеты рядом со своими апартаментами с тем, чтобы Россиньоли, и отец и сын, могли активно участвовать в формировании французской дипломатической политики. Данью всеобщего восхищения их умению взламывать шифры явилось то, что слово россиньоль стало французским жаргонным названием от­мычки.

Выдающееся мастерство и накопленный опыт по взламыванию шифров позволило Россиньолям понять, как создать более стойкий шифр, и они придумали так называемый «великий шифр». «Великий шифр» оказался настолько надежен, что сумел противостоять усилиям всех криптоаналитиковтой эпохи, пытающихся выведать французские секреты, и даже последующих поколений дешифровалыциков. К со­жалению, после смерти отца и сына «великий шифр» перестал при­меняться, а его подробности были быстро утеряны, что означало, что зашифрованные бумаги во французских архивах больше нельзя было прочесть.

Историки понимали, что бумаги, зашифрованные «великим ши­фром», могли бы дать уникальную возможность разгадать интриги Франции семнадцатого века, но даже к концу девятнадцатого столетия они по-прежнему не могли дешифровать их. В 1890 году Виктор Гендрон, военный историк, изучавший кампании Людовика XIV, ра­зыскал новую серию писем, зашифрованных «великим шифром». Не сумев разобраться в них, он передал их Этьену Базери, выдающе­муся эксперту в шифровальном отделе французской армии. Базери расценил эти письма как вызов и потратил следующие три года в по­пытках дешифровать их.

Зашифрованные страницы содержали тысячи чисел, но только 587 из них были разными. Стало ясно, что «великий шифр» более сложен, чем обычный шифр замены, поскольку для него требова­лось всего лишь 26 различных чисел, по одному на каждую букву. Первоначально Базери полагал, что остальные числа являются омо­фонами и что некоторые числа представляют собой одну и ту же бук­ву (в омофоническом шифре каждая буква заменяется различными подставляемыми символами, причем количество возможных подставляемых символов для какой – либо буквы пропорциональна частотности этой буквы). Проверка этого направления заняла месяцы кропотливого труда, но все оказалось напрасным. «Великий шифр» не был омофоничес­ким шифром.

Затем его осенила идея, что каждое число может представлять определённую пару букв (диграф). Имеется только 26 отдельных букв, но из них можно образовать 676 возможных пар букв, и это примерно равно количеству различных чисел в зашифрованных письмах. Базери по­пытался провести дешифрование, ища наиболее часто встречающи­еся числа в зашифрованных письмах (22, 42, 124, 125 и 341) и пред­положив, что они, возможно, обозначают самые распространенные французские диграфы (es, еn, оu, dе, nt). Фактически он применил частотный анализ на уровне пар букв. Но, к сожалению, после не­скольких месяцев труда и это предположение не дало никаких ос­мысленных результатов дешифрования.

Базери, похоже, уже был готов отказаться от этой идеи, когда ему пришло в голову использовать новый подход. Возможно, что мысль с диграфами была не так уж и далека от истины. Он начал обдумы­вать возможность того, что каждое число представляет не пару букв, а скорее целый слог. Он попытался сопоставить каждое число со сло­гом: может быть, чаще всего встречающиеся числа обозначают са­мые распространенные французские слоги.

Базери пробовал разные перестановки, но все они приводили к появлению тарабарщины — до тех пор, пока он не достиг успеха, отыскав одно отдельное слово. На каждой странице несколько раз появлялась группа чисел (124-22-125-46-345), и Базери предполо­жил, что они обозначают les-еn-nе-mi-s, то есть «les ennemis». Это оказалось ключевым моментом.

Теперь уже Базери мог проверить остальные отрывки зашифро­ванных писем, где эти числа появлялись в других словах. Он встав­лял в них полученные из «les ennemis» слоги, и открывались части уже других слов. Те, кто увлекается решением кроссвордов, знают, что, когда слово частично разгадано, нередко можно просто догадаться об остальной его части. По мере того как Базери определял новые слова, он находил новые слоги, которые, в свою очередь, давали воз­можность определить очередные слова, и так далее. Нередко он ста­новился в тупик, отчасти из-за того, что силлабические значения никогда не были очевидны, отчасти потому, что некоторые числа представляли простые буквы, а не слоги, а иногда из-за того, что Россиньоли расставили в шифре ловушки. Так, например, одно из чисел не было ни слогом, ни буквой, а использовалось для того, что­бы удалить предыдущее число.

Когда дешифрование завершилось, Базери оказался первым за два столетия человеком, посвященным в тайны Людовика XIV. Вновь открывшиеся сведения привели в восторг историков, кото­рые, в частности, уделяли большое внимание одному из писем, до­ставлявшее им танталовы муки. Похоже, что со взломом «великого шифра» Людовика XIV приблизилась к своей разгадке одна из величайших тайн семнадцатого века: кем же в действительности был «человек в железной маске».

Базери дешифровал письмо, написанное Франсуа де Лувуа, во­енным министром при Людовике XIV, в котором тот подробно изла­гал преступления генерала Вивьена де Булона, командира, ответственного за падение города Кунео на французско-итальянской границе. Булон, хотя ему было приказано удерживать свои позиции, испугался наступления австрийских войск и сбежал, бросив снаряжение и ос­тавив на произвол судьбы многих своих раненых солдат. Военный министр заявлял, что такие действия поставили под угрозу всю пьемонтскую кампанию, и из письма ясно, что король расценивал по­ступок Булона как исключительную трусость:

«Его Величество знает лучше, чем кто бы то ни было, последствия такого поступка, и он также осознает, насколько серьезно наша неудача нане­сет вред нашему благому делу, неудача, которая должна быть исправлена за зиму. Его Величество желает, чтобы вы немедленно арестовали гене­рала Булона и препроводили его в крепость Пиньероль, где он должен будет находиться ночью запертым на замок в тюремной камере и под стражей, а днем ему разрешается прогулка по крепостной стене в маске».

Это было явным указанием на узника в маске, заключенного в крепости Пиньероль за достаточно серьезное преступление, с дата­ми, которые, соответствуют «человеку в железной маске».

Всё. «Человек в железной маске», как следует из дешифрованных ныне государственных архивов Франции времён Людовике XIV- это обесчестивший свой мундир французский генерал Вивьен де Булон. Все остальные версии и их современные интерпритации — это желание заработать (деньги, популярность) на раскрученном бренде «человека в железной маске».

Литература:

Саймон Сингх. Книга шифров: тайная история шифров и их расшифровки.- М.: АСТ: Астрель, 2007