Член Политбюро КПСС, министр обороны Маршал Советского Союза А. А. Гречко в 70-х гг. ХХ века во время визита в Швецию посетил скальные укрытия для боевых кораблей и сразу оценил их высокую эффективность. Было принято решение создать подземные базы — укрытия для атомных подводных лодок в Советском Союзе на Северном и Тихоокеанском флотах.
В середине семидесятых годов началось проектирование, а затем и строительство подземных баз — укрытий для атомных подводных лодок. Строительству баз был присвоен повышенный гриф секретности и установлен жесткий режим допуска к этим работам.
Конечно, укрытия были нужны флоту. Но строительство было организовано так, что вместо пользы принесло нашей стране только вред.
Сейчас недостроенные укрытия показывают по телевизору как свидетельство неоправданной траты громадных средств. А ведь это была одна из самых великих и крупных флотских строек за всю историю российского и советского Военно-морского флота.
Заместитель министра обороны СССР по строительству генерал армии Комаровский А.Н., после полученного от Гречко распоряжения организовать создание укрытий, собрал руководящий состав инженерно-строительных органов Министерства обороны и Военно-морского флота, на котором поставил задачу по проектированию и строительству баз — укрытий ПЛА. На этом совещании присутствовал начальник 23 Государственного морского проектного института (ГМПИ) генерал — майор Соломонов В.И. По его рассказу, он попытался уточнить у Комаровского поставленную задачу, в том числе какие типы лодок будут находиться в укрытии, какие виды ремонтных работ там будут проводиться, какой степени защиты следует добиваться при проектировании и т. п.
Вместо того, чтобы вникнуть в суть задаваемых вопросов и оценить всю неопределенность начинаемой работы, Комаровский вспылил, расценил уточнение задачи попыткой саботажа и нежеланием участвовать в этой работе. Заместитель министра обороны по строительству сказал, что с таким настроением, как у 23 ГМПИ, участвовать в такой важной и ответственной работе недопустимо, поэтому поручил разработку проекта одному из армейских проектных институтов.
Это был хороший институт с высококвалифицированными специалистами по общестроительным и подземным работам. Армейский институт, не имея достоверных исходных данных, в меру своего понимания поставленной задачи в течение нескольких дней определил сугубо ориентировочно объемы и стоимость строительства, которые оказались высокими по тем временам, но реальными. Экспертизы проделанной работы организовано не было. По этим сугубо ориентировочным прикидкам был оформлен очень серьезный документ, разрешающий строительство.
Конечно, Комаровский был отличным организатором: через Совет Министров СССР привлек к работе лучшие и квалифицированные организации других министерств, немедленно выделил все требуемые фонды, добился существенных льгот для участников реализации проекта и т. п. Но он так и не смог сделать основного — утвердить установленным в Советском Союзе порядком задание на проектирование и сам проект. Там было столько нелепостей, что должностные лица, не подконтрольные Комаровскому, которые должны были согласовывать документы, отказались это делать.
Самая крупная стройка ВМФ началась без утвержденного проекта. Комаровский добился финансирования стройки без утвержденного проекта, включив ее в разряд особо важных, для которых был установлен особый порядок кредитования.
Началась разработка рабочих чертежей: в армейском проектном институте специалисты были высокой квалификации, отлично понимали, что без технологов им ничего не удастся сделать, поэтому они обратились к Комаровскому с просьбой изменить его решение относительно 23 ГМПИ. Комаровский согласился, и 23 ГМПИ подключился к проекту. Работали армейский и флотский институты дружно. Через некоторое время стало ясно, что генеральным проектировщиком должен быть институт, который решает технологию. 23 ГМПИ был назначен генеральным проектировщиком.
С самого начала стройка пошла не только хорошо, но и красиво. Проектом были определены габариты главных туннелей. Начались проходческие работы, которые велись современными методами на высоком техническом и организационном уровне.Года через полтора после начала строительства баз-укрытий мне довелось на военном корабле, который шел к одной из таких баз, участвовать в докладе министру обороны Гречко проектных материалов по развитию системы базирования флота.
Доклад происходил в кают-компании. На нем присутствовали только Главнокомандующий ВМФ, заместитель командующего флотом по строительству, начальник Главного инженерного управления (ГИУ) ВМФ и заместитель начальника 23 ГМПИ. Гречко слушал внимательно, моментально схватывал суть, обсуждение происходило в спокойной деловой обстановке. Министр одобрил основные проектные решения по развитию системы базирования, в том числе и по подземной базе — укрытию ПЛА. На месте министр ознакомился со строительством укрытия и остался удовлетворен ходом работ.
Неприятности всплывали перманентно по мере разработки проекта. Все оказалось гораздо сложнее, больше по объему и дороже. Когда года через три после начала строительства была завершена разработка проекта, то оказалось, что первоначальная стоимость, которую заместитель министра обороны Комаровский докладывал министру обороны и по размерам которой было принято решение о строительстве, была занижена во много раз.
Дело было сделано. Много, даже очень много денег потрачено, конца не было видно. К власти в стране пришел Горбачев. Финансирование капитального строительства Военно-морского флота было резко уменьшено. Для завершения стройки у страны денег не было. Стройка была остановлена.
23 ГМПИ поручили разработать варианты завершения стройки под объекты другого назначения. Разрабатывались самые различные предложения. Все получалось очень дорого и не очень удобно. Недостроенные штольни остались как чрезвычайно дорогой по затратам памятник эпохи холодной войны.
Примечание:
1. Генерал-майор Манойлин Виктор Иванович. Участник создания многих послевоенных объектов инфраструктуры ВМФ СССР. С 1974 по 1989 гг. возглавлял 23 Государственный Морской Проектный институт МО СССР.
2. 23 ГМПИ (Государственный морской проектный институт) в настоящее время является филиалом АО «31 ГПИСС» (Государственный проектный институт специального строительства).
23 ГМПИ образован 03 августа 1932 года как Проектное бюро при Управлении начальника инженеров морских сил Балтийского моря. За время своего существования бюро выросло в головную проектную и научную организацию в области создания береговой инфраструктуры и инженерного обеспечения базирования кораблей ВМФ СССР и России.
В настоящее время институт располагает современной материальной базой и развитой структурой, имеет инженерно-технические группы в Астрахани, Новороссийске и Североморске, обладает уникальной лабораторно-экспериментальной базой в Санкт-Петербурге и на двух площадках научно-испытательного полигона на берегу Финского залива.
Основной вид деятельности 23 ГМПИ — филиала АО «31 ГПИСС» — выполнение работ по комплексному технологическому проектированию объектов ВМФ, разработке проектно-сметной документации и проведению инженерных изысканий для строительства, экспериментальному моделированию в области гидротехнического строительства и защиты военных объектов от средств поражения.
По проектам, разработанным институтом, для ВМФ построены все основные пункты базирования, гидротехнические и навигационные сооружения, подземные и котлованные фортификационные сооружения пунктов управления и связи, научно-исследовательские полигоны, учебные центры, судоремонтные предприятия, базы и склады нефтепродуктов, жилые и служебные здания. При непосредственном научно-техническом сопровождении сотрудников института созданы и приняты на снабжение ВМФ несколько поколений плавучих и подвижных средств инженерного обеспечения базирования надводных кораблей и подводных лодок.
Продолжение воспоминаний генерал-майора Манойлина В.И. см. здесь:
Литература:
- В.И.Манойлин. Строительство Военно – морского флота СССР.- СПб.: Издательский дом «Нева», 2004
- Сайт АО «31 ГПИСС» (http://31gpiss.ru/filials/Pages/23gmpi.aspx)
